« Реактивные» заметки об уроках совместного  просмотра Нового Русского Кино

В солнечный субботний день 21 февраля члены литературной группы дружно собрались на сей раз у современного лэптопа. Свежему вдыханию весны изумрудного города, на два с лишним часа, публика без колебаний предпочла знакомство с новым неожиданным шедевром кинематографа былой страны далёкой. К счастью, строптивый цифровой компакт диск противоположного полушария был умело укрощен и фильм оказался доступен для просмотра в гостях у Раисы.

Присутствующие ощутили и пережили волнения тех самых строгих знатоков Венецианского фестиваля, которые высочайшим образом оценили первую работу дотоле неизвестного молодого русского режисера. Получить в награду двух "Золотых Львов" плюс 15 минут нескончаемых аплодисментов, плюс несколько дней беспрестанных интервью (даже поесть было некогда) - это невиданный и наслыханный успех для начинающего современного кинорежиссера. Такая результативность первых шагов не очень юного дарования может быть осторожно и отдалённо, но всё же сравнима с творческим стартом Лермонтова, Шиллера, Моцарта. По сенсационности же ему просто нет сегодня равных в мире кино.

В чем же видится причина триумфа фильма "Возвращение" режиссера М.Звягинцева? Отчасти, в прозорливом чутье при выборе сценария, главная мысль которого вроде бы на первый взгляд даже и не оригинальна. Однако, она величественна как Мир и загадочна как таинство Истины. Идея проста и прозрачна как воздух Сиэтла и, одновременно, сложна как еще не созданный фантастический прибор. Это проблема приведения к общему знаменателю отдалённых позиций близких людей, поиск баланса, гармонии человеческих отношений. На примере отца и двух сыновей показательно представлена на первых парах полная беспомощность и безуспешность в решении сей сложнейшей задачи, излившаяся затем и в окончательный срыв, как в прямом, так и переносном смысле этого тяжкого страшного слова. Не уловилось и намека на созвучие контакта родственных душ. Свалившийся с мест «не столь отдаленных», довольно обеспеченный и крепкий родитель благими намерениями вместо радости и предстоящего счастья, вызывает у одного сына потребность угождать и пресмыкаться, а у другого - всплеск негативизма. Разгадка проста. Не учитывая, а может быть не имея опыта или не зная, или забыв, что такое душа ребенка, мужик напрямую, без адаптации и преформирования, переносит тюремно-армейский стиль общения в отчий дом, а потому фатальность несчастного исхода неотвратима.

Неминуемость трагедии начинает ощущаться с первых кадров фильма. Здесь вступает в силу следующий и, пожалуй, основной пласт таланта режиссера. Дело в том, что построенный (как уже упоминалось) на контрастах проект остается себе верным и в методах выражения. Не только четкость и противоречивость самой идеи фильма, но и методы ее выражения, режисёрские находки невероятно сильны и многогранны при удивительной простоте их демонстрации. Именно эта особенность поместила фильм в разряд так называемых малобюджетных. Невольно вспоминаются слова о настоящем искусстве, коему украшательства не требуются. Хорошо известно, что профессионально поданное отражение солнца в одиноко лежащем осколке навеет куда больший поэтизм и определит соответствующее настроение, нежели, например, залитый солнцем сочинский пляж с десятком специально доставленных дорогих приякоренных кораблей. В подобном рассмотрении, именно искусной подачи обыденных вещей в фильме предостаточно. Изысканное мастерство присутствует постоянно. Каждый кадр работает, будь это разговор мальчиков в постели или на заднем сиденьи автомобиля, во время гребли в лодке или стоя на песке острова. При шокирующей немногословности отца выразительно поданы его диалоги с детьми. Свежеиспечённый родитель почти не разговаривает - он цедит сквозь зубы. И здесь это почти не идиома.

Ощущаемые по началу некоторые растянутости картины, кажущееся наличие длиннот оборачиваются в целом катализатором ауры фильма. Благодаря мастерскому монтажу фильма, безупречной конгруэнтности эпизодов, просмотр идет если не на одном дыхании, то , как по сплошной оголённой нервной струне.
Не удивительно, что фильм сразу же вызвал разноречивые отзывы. И вновь, при всей контрастности высказываний, вплоть до диаметрально противоположных, безразличных к фильму не было. Глубокое впечатление осталось у большинства, что вполне закономерно при встрече с настоящим искусством, да еще по такой волнующей теме как атмосфера воспитания детей да и нас самих.

Оттолкнувшись невольно от событий самого фильма и коснувшись наших чувств, разговор завершился дискуссией на вечно волнующую тему об уместности проявлений любви в процессе воспитания детей. Хотя ответ, кажется, лежит на поверхности, тем не менее среди присутствующих были и единичные несогласные, которые убежденно уверяли, что откровенное выражение родительской, особенно отцовской любви отрицательно сказывается на воспитании детей – сыновей -- конкретно в нашей беседе. Это де ведет к их избалованности с последующими осложнениями на протяжении жизни. Иными словами, внешняя холодная суровость героя-отца вроде бы могла быть и оправдана... если бы не случайный облом. В том-то и беда, что развернувшаяся трагедия в представленной ситуации совершенно закономерна. Если бы избежал падения отец, то сорвался бы мальчик, либо что-то похожее—страшное совершилось на обратном пути на воде, на дороге. В этом фатализме катастрофического финала при противостоянии людских (даже семейных) намерений, взглядов, подходов и заключена фабула обсуждаемого произведения. Альтернативой конфликта извечно является согласие, которое не подвластно присутствию одного лишь обычного ума. Реализация мира в отношениях с родными требует участия эмоционального вкуса, такта, чувства меры, терпения - весомость, ощущаемость и результативность которых значительно выше, разумеется, в лучах любви.

Ну, как здесь не вернуться опять к тому единству и борьбе контрастов, которые индуцировал прекрасный фильм. Думается, что выступающие против откровенного проявления любви к детям имели в виду что-то несколько иное. Хочется полагать, взгляд просто был очерчен на скорую руку под занавес встречи, тем более после просмотренного, которое не могло не озадачить и не осложнить законченность выводов.

Не встречал еще ни одного человека в жизни, кто бы разделял мнение, что воспитание в атмосфере любви портит личность, особенно детскую, или стратегически осложняет ей жизнь. Однако, вопрос ведь не возник из ничего. Более того, возражения исходили от очень достойных, несомненно теплых и думающих наших друзей. При нацеленном психологическом рассмотрении, кажущееся несогласие, пожалуй, сведётся к нулю после универсального ответа, удовлетворяющего обе стороны.

Любовь не рождается из воздуха. Она генерируется в подкорке конкретной личности. Именно там она принимает совершенно причудливые, очень индивидуальные очертания. При всем многообразии это чувство, все-таки, может быть подвержено определенному анализу с выведением наглядных закономерностей. Картина любви совершенно различна у эгоиста и альтруиста. В то же самое время и у одной личности в различные периоды или по отношению к различным людям она может принимать эгоистический или альтруистический паттерн. Любящий человек может культивировать, лелеять, развивать чувство любви и видеть в себе это чувство к кому-то. Такой альтруистический вариант безопасен и прекрасен для обоих. Он конструктивен. В таком симбиозе любящий отец не испортит мальчика, не демобилизует его. Мысли и волнения за его будущее переборят любое желание усладить неразумный порыв ребенка, оберегая собственную душу от вынужденного терпения, сдерживания порыва.

Совсем по-другому обстоит дело с эгоистичной формой страсти. Она малоуправляема и подобна чувству любви к алкоголю, к икре, к жареному мясу, к сладкому. Мотивы те же, проявления вынужденно различные. Видя не любовь в себе, в первую очередь, не любимое существо, а собственную персону в любви, эгоист стремится лишь как к утолению голода и жажды, так и к «анестезии жжения души», не задумываясь как о последствиях съеденного и выпитого, так и о цене дозволенного. Главное – насытился, напился, охладился и удовлетворён. Идя на поводу у капризного ребенка, сам эгоист или случайное спонтанное эгоистическое чувство нейтрализуют собственно личностную неудовлетворенность, не ущемляя себя в большом чувстве, напиваются, насыщаются, пожирая и всасывая будущее ребенка. Видимо, поэтому, когда какая-нибудь очень "горячая" особа произносит о близком слова: "Так люблю, что аж съела бы", предпочитаю скорее удалиться и незаметно сплюнуть три раза, потому что, к счастью, подобный эгоист теперь уже не мой спутник жизни.

Очевидно, с последними примерами обе стороны уважаемых оппоненентов теперь согласятся – да, такая форма любви деструктивна, а уж в воспитании сыновей—особенно.
 
Мысленно перенося название фильма на замыкающий тему абзац, хочется выразить неудивление абсолютно спокойным принятием столь яркого российского творчества американскими специалистами. Притерпевшись-прилюбившись к стилю ''Акшн'', завершающийся ''Хэппи Эндом'', массовый зритель, а в особенности -- ценитель с нашего нового высокоразвитого континента, в киноленте "Возвращение" не встречается со столь привычными ему стереотипами. Также не находит он отражение в теме таких популярных современных проблем как возрождение одержимости смертников и крупно-масштабный терроризм, рассизм, нацизм, шовинизм, антисионизм и гомосексуализм. А что же тогда остаётся? Разве что-то ещё может представлять интерес для искусства?

Оказывается -- да! Оно имеется! К счастью, ещё есть и Другое Кино на очень волнующую--вечную проблему человечества.

Какая удача, что вновь удалось соприкоснуться с волнующим российским киноискуством и многие соотечественники всё ещё способны его оценить!
 
Огромное Спасибо организаторам за манифестный показ уникального произведения!


Александр Попелянский (Alex Lansky) .